К 110-летию Бориса Калинкина

 

Пятигорчане, заставшие советскую эпоху и бурный, но непродолжительный период её трансформации в эпоху нынешнюю, хорошо помнят это священное место – Аллею Героев. Многие десятилетия она находилась напротив школы № 1, начинаясь от Парка культуры и отдыха имени Кирова и упираясь практически в проспект Кирова, называемый ныне «Бродвеем». Ещё дошкольником, совсем маленьким, но уже умевшим читать, я, отстав от мамы, останавливался и с восхищением рассматривал казавшиеся тогда огромными для меня портреты пятигорчан, удостоенных звания Героя Советского Союза за подвиги на полях сражений в годы Великой Отечественной войны. С фотографий на меня смотрели мужественные, волевые лица. Под каждым из 26 портретов было помещено краткое биографическое описание. Сколько бы раз я не проходил здесь, всё повторялось снова и снова: я замедлял шаг перед каждым из портретов, перечитывая уже знакомые скупые строчки, описывающие легендарные для меня жизни и – главное! – подвиги, прославившие этих обычных, вроде бы, русских людей. Как и многие тогда – в пору, когда никого ещё не «засасывали», ломая волю, гаджеты, которых попросту не было, я больше всего любил играть с друзьями в «Войну» или как мы её называли «Войнушку», с которой конкурировали разве что «Казаки-разбойники». Сказав, что я испытывал восхищение, стоя перед портретами Героев, читая, затаив дыхание, надписи под ними, нисколько не кривлю душой. Мало того. Удивительное ощущение – все Герои для меня были как будто знакомыми и даже родными. Особенно для тогдашнего маленького меня выделялся из всех Герой, одна из наград которого, я не знал тогда, что за награда, была украшена лентой. Это был портрет лётчика Бориса Тихоновича Калинкина. Может быть, за счёт наличия этой эффектно выглядящей ленты – ордена Народного Героя Югославии – его облик казался более загадочным, чем большинство других.

 

И, как я узнал многими годами позже, действительно, с жизнью, с трагической гибелью этого отважного лётчика, была связана тайна. Роковые обстоятельства оборвали его молодую 32-летнюю жизнь уже в «послепобедную», но ещё не мирную пору 1945-го, спустя всего-то месяц и один день после 9 мая… За фразой «Погиб в автомобильной катастрофе», чаще всего сухо описывающей его последний день во всех источниках, стоят бесславные действия немецкой разведки генерала Гелена…

 

Пятигорск чтил и продолжает чтить Бориса Тихоновича Калинкина, как своего сына, хотя родился герой не здесь, даже не на Ставрополье, а в Пензенской области, в селе Дубасово, и погиб далеко отсюда – в побеждённой Германии, а захоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище… И всё же совсем на непродолжительное время судьба связала его героическую биографию с нашим городом… Он ходил по улицам Пятигорска, жил и служил здесь – пилотом-инструктором, командиром звена в Пятигорском авиаотряде… В годы войны был участником героической Битвы за Кавказ, откуда в числе немногих его наград (но каких!) – медаль «За оборону Кавказа».

 

Его подвиг, благодаря которому он стал героем двух стран, как и обстоятельства трагической гибели, заслуживают отдельного рассказа, что и сделаю в одной из будущих публикаций, сейчас же коротко: к моменту подвига Борис Тихонович, служивший в транспортной авиации, уже накопил богатый опыт сложнейших полётов в высокогорных условиях Кавказа, Это были самые разные задания командования: высадка десанта, снабжение вооружением, боеприпасами, продовольствием и медикаментами частей Красной Армии и партизанских формирований, доставка раненых в тыл… Славный путь к главному подвигу сделал Бориса Калинкина настоящим асом, какими были и другие члены его экипажа, совершившего почти невозможное. А именно спасение маршала Народно-освободительной армии Югославии Иосипа Броза Тито, на уничтожение которого фашисты бросили огромные силы, и вот-вот должны были его уничтожить или пленить. Экипаж самолёта СИ-47 майора Александра Шорникова, в котором капитан Борис Калинкин был вторым пилотом, а штурманом капитан Павел Якимов, в ночь с 3 на 4 июня 1944 года вывез маршала из окружения, в невероятно тяжелейших условиях для посадки и взлёта, где всё было против – гроза, горные условия, непроглядная тьма, в которой ориентирами были костры, обстрел вражескими зенитками, крошечный пятачок гористой местности для посадки самолёта и его последующего взлёта – клочок земли, за которым начинался обрыв…

 

Дважды повторив смелый и смертельно опасный ночной авиарейд спасения в горное местечко Купрешко Поле (Югославия) из Бари (Италия) и обратно, Калинкин с товарищами эвакуировал из-под носа фашистов 46 человек – самого маршала, представителей Верховного штаба его армии и советской военной миссии. За судьбу маршала и нашей миссии переживал сам Сталин: потерять такого союзника в войне против гитлеризма, лишиться опытнейших офицеров нашей армии было никак нельзя! И лётчики сделали невозможное! Фашисты через считанное время заняли Купрешко Поле, где только улеглась пыль, поднятая «отважным советским самолётом». Правительство двух стран оценило по заслугам подвиг трёх лётчиков, удостоенных званий Героя Советского Союза и Народного Героя Югославии – нашей геройской «Золотой Звездой» с орденом Ленина и югославским геройским орденом с той самой стильной лентой, украшавшей портрет Героя с волевым лицом из моего детства…

 

Геннадий Дубров,

фрагмент очерка «Мои герои. Борис Калинкин»